26 октября 1941 Мария Брускина и её товарищи по подполью Кирилл Трус и Владимир Щербацевич были повешены на арке дрожжевого завода в Минске. Казнь совершили добровольцы 2-го батальона полицейской вспомогательной службы из Литвы.
Вся казнь была заснята фотографом. Подпольщикам удалось сделать дубликаты фотографий, которые после освобождения Минска были переданы органам советской власти. Эти фотографии фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве документов обвинения нацистских преступников.
Но если мужчин удалось быстро опознать: это были Кирилл Иванович Трус (Трусов) — рабочий — и Владлен (Владимир) Щербацевич — 16-летний сын культработника третьей минской больницы Ольги Фёдоровны Щербацевич, — то девушку смогли опознать только в конце 60-х годов XX-го века.
Первыми публикациями о Брускиной стала серия статей Владимира Фрейдина в газете «Вечерний Минск» 19, 23 и 24 апреля 1968 под названием «Они не стали на колени» и статья Льва Аркадьева «Бессмертие» в газете «Труд» 24 апреля 1968. Однако официальная реакция на идентификацию девушки была отрицательная.
Как пишет историк Яков Басин, после разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем из-за Шестидневной войны в стране началось усиление антисемитских настроений и идентификация героини подполья как еврейки оказалась противоречащей идеологической позиции власти. Журналисты Владимир Фрейдин и Ада Дихтярь, занимавшиеся сбором материалов и установлением личности Брускиной, были вынуждены сменить работу.
Официального признания не было, но дискуссия продолжалась. В неё были вовлечены учёные, криминалисты, журналисты и общественные деятели. Публичное обсуждение вопроса возобновилось в 1985.
Официальное признание в Белоруссии состоялось в феврале 2008, когда мемориальная доска на месте казни была заменена и на ней появилось имя Марии Брускиной.
Борис Рудзянко также выдал Соню Идельсон (смотри отдельную статью). В октябре 1941 все подпольщики, выданные предателем, оказались в тюрьме на улице Володарского. После жестоких пыток Машу Брускину, Соню Идельсон вместе с другими подпольщиками публично повесили 26 октября 1941. Машу – на воротах Минского дрожжевого завода по улице Ворошилова, Соню – в сквере на площади Свободы.
|
